Краткая история множественном слова ... ы - Джон McWhorter

Язык, на котором мы говорим, — изумительный английский — несёт в себе очень много нелепого. Например, почти всегда, когда мы говорим о чём-либо во множественном числе, мы прибавляем к слову окончание -s. Cat-cats [кот-коты]. Но есть слова, образующие множественное число иным способом. Один мужчина по-английски — man а если их компания, то они — mеn. Аналогично компания женщин — women, тогда как если женщина одна, то мы называем её woman. Один гусь — это goose, а если их много, то geese. Но почему если один лось — это moose, то стадо не называется meese? И если у нас две ноги — feet, то почему много книг мы назовём , а не beek? На самом деле, если бы мы говорили на английском, который существовал 1 000 лет назад, то книги во множественном числе мы бы называли именно beek. Если современный английский странный, то староанглийский свёл бы вас с ума. Верите ли, но английский в то время был даже сложнее для изучения, чем сейчас. 2 500 лет назад английский и немецкий были одним языком. Постепенно они отдалялись друг от друга, становясь всё более и более непохожими. В строанглийском языке, так же как в немецком, у неодушевлённых предметов был род. Вилка — gafol — была женского рода, ложка —laefel — мужского, а стол. на котором они лежат —bord — причисляли к среднему роду. Поди разбери! Надо было уметь пользоваться словами, исходя не только из того, что они обозначают, но и из того, к какому роду они принадлежат. Сегодня наберётся лишь десяток слов, образующих множественное число странным способом, вроде men и geese, тогда как раньше все неисчисляемые существительные образовывали множественное число таким способом. Думаете, странно, что один гусь — это goose , а много гусей —geese? А представьте, если бы один козёл был , а много —gat один дуб — oak а много — ack. Вы бы не могли просто добавить окончание : чтобы употребить в речи эти слова, нужно было бы знать форму их множественного числа. Для образования множественного числа в развесёлом староанглийском существовали и другие окончания кроме -s. Так же как множественное от child — это children, один ягнёнок был , а много — , одно яйцо egg, а много — eggru и булки хлеба были не breads, а breadru. Иногда во множественном числе слово не изменялось совсем, как, например, современное слово овца — . Одна овца — sheep, много овец — sheep. В староанглийском один дом — house, много домов — house. Как и сегодня, слово «быки», писалось oxen, а не oxes, люди имели языки — , а не , имена —namen, и если бы не произошедшие перемены, сегодня бы мы называли глаза eyen, а не eyes. И всё же, почему произошли перемены? Викинги. В 8-м веке скандинавские мародёры захватили бо́льшую часть Англии. Они не говорили по-английски, они говорили по-норвежски. К тому же, все они были взрослыми, а взрослым, в отличии от детей, языки даются не так легко. После 15 лет почти невозможно выучить новый язык и говорить на нём без акцента или без различных ошибок, которые мы постоянно делаем на уроках иностранного языка. Викинги были ничем не лучше нас, поэтому они постарались «избавить» английский от всех сложностей, которыми он изобиловал. Например, от этого сумасшествия со множественным числом. Представьте себе язык со всеми этими eggru и gat с одной стороны и словами, имеющими окончание -s во множественном числе, вроде days и stones. Разве не проще всегда пользоваться окончанием -s? Точно так же думали и викинги. А их было очень много, и многие из них женились на англичанках, так что вскоре на глазах одного поколения упрощённый английский стал функционировать наряду с оригинальным, а чуть позже его уже никто и не помнил. Никто уже не помнил, что говорилось вместо doors, и handa вместо hands. Сейчас множественное число намного понятнее, за исключением таких слов-пережитков как и teeth, к которым настолько привыкли, что перестроиться оказалось невозможным. Мораль такова: английский намного более логичен, чем вы думаете. Благодаря нашим предкам, выходцам из Копенгагена и Осло, сегодня мы говорим не pea-night, а peanuts. Хотя ради разнообразия можно было бы и поупражняться в этом, не так ли?